Прошлым летом в Полынске (Две премьеры Омской драмы ) Нина ШАЛИМОВА Две последние премьеры Омского государственного академического театра драмы порадовали серьезностью поставленных художественных намерений и очевидной успешностью их осуществления. Оба спектакля демонстрируют отличную творческую форму омской труппы: великолепное чувство партнера, глубину погружения в авторский замысел, подлинную ансамблевость исполнения. "Экспонаты" Вячеслава Дурненкова, идущие на малой сцене в режиссуре Дмитрия Егорова, живописуют Россию сегодняшнюю. "Три девушки в голубом" Людмилы Петрушевской, поставленные на большой сцене Георгием Цхвиравой, словно выплывают из России вчерашней. Спектакль юного Егорова закономерно сосредоточен на том, что с нами происходит сегодня. Спектакль опытного Цхвиравы заставляет вспомнить, какими мы были в недавнем прошлом. "Стык" этих двух премьер складывается в своеобразный сценический диптих - художественное высказывание театра на тему "русской судьбы". Вопреки ожиданиям, "Экспонаты" оказались спектаклем с положительно заряженной энергией: ни злобной иронии, ни вызывающей матерной брани, ни истерии, которыми грешат многие постановки современных пьес. Спектакль мог бы носить название "Прошлым летом в Полынске" - настолько явственно в нем ощущается светлое вампиловское начало. Сценограф Фемистокл Атмадзас воссоздает "деревянную Русь" - дощатый настил, опустевшая тара, крепко сколоченный стол, сухое дерево с повисшим на нем колесом от телеги да лавки вдоль стен. На них присаживаются исполнители после сыгранного эпизода (словно жители Полынска, устроившие себе перерыв посреди трудового дня). Лица внимательные, спокойные и очень живые. Артисты так органичны и непринужденны, что мы узнаем в них своих современников и соотечественников. Каждый берет роль в ее жизненном, психологическом, объемном содержании и проживает с той долей театральности, которая задана автором пьесы и выстроена режиссером. Замечательно играют все, но нельзя не выделить Валерию Прокоп, которая в рискованной роли слегка помешанной после инсульта Бабушки не позволила себе ни одного шаржированного жеста, ни одной напрасно подчеркнутой интонации. Моисей Василиади в роли молчаливого обездвиженного Деда составил ей достойную пару в сюжете "Русь уходящая". Александр Гончарук в роли Сергея не только обрисовал характер героя, но сыграл судьбу этого вечно "второго", который никогда не станет первым, хотя не перестанет об этом мечтать. Хорош и Олег Теплоухов в роли Юры, особенно когда, сидя на пепелище, сухими рыданиями прощается с надеждой "встать на ноги" и обеспечить достойную жизнь своей семье. "Трех девушек в голубом" настоятельно рекомендую посмотреть всем, кто ностальгирует по застойному советскому прошлому, - так узнаваемо и достоверно в нем воссоздана стиснутая, скудная, сдавленная атмосфера того времени. Облик знаменитого ленкомовского спектакля некогда впечатлял элегантностью сценографии, тончайшей цветовой гаммой костюмов, стильностью актерской игры. Ничего этого в спектакле Цхвиравы нет: и персонажи, и их одежды, и окружающая их обстановка намеренно "понижены в ранге" и "опровинциалены". Убогая раковина летней эстрады в глубине, облезлая телефонная будка, нагромождение скамеек, опрокинутая лодка, а на пятачке авансцены - кровати, табуреты, "сосланные" на дачу старые стулья. Здесь пьют и закусывают, хвастают и склочничают, треплются и жалуются. И только легкий прозрачный занавес, диагональю рассекающий сцену, с высвечивающими на нем печальными лицами детей вносит в общую картину ощущение свежести (художник Эмиль Капелюш). У каждого из персонажей - свой норов, характер и ум, но вместе они образуют некую единую человеческую общность. На всех персонажах лежит печать незадавшейся судьбы, притом не заслуживающей никакого сочувствия. И это прямо корреспондирует с трезвой авторской интонацией Петрушевской, не склонной к сантиментам. Из тисков житейщины не может вырваться ни Ира (Инга Матис) с ее природной человеческой талантливостью, ни ее случайный любовник Николай Иванович (Михаил Окунев) с его напористой жлобской энергией, ни ее мать Мария Филипповна (Наталья Василиади), сохранившая непомерное, не знающее возраста женское обаяние, ни остальные участники неприглядного сюжета. Режиссер не "сочиняет" спектакль поверх пьесы, он извлекает образ спектакля из образности драматурга. Но тут-то и обнаруживается ощутимый "зазор" между вчерашней пьесой и сегодняшним зрителем. Вчерашняя и, прямо скажем, "слишком московская" комедия Петрушевской будто написана "местным автором" (воспользуемся терминологией эпохи застоя): ее содержательность узнаваема для любого москвича, но за пределами Садового кольца особого впечатления не производит. Омские зрители, вероятно, по-другому проживали те годы и были озабочены другими проблемами, нуждами, настроениями. А может быть, режиссерскому замыслу не хватило специфично современного разворота давнего сюжета, не помешала бы и некоторая ирония по отношению к нашему общему прошлому. Скорее всего, некоторый холодок в зрительном зале объясним тем, что Москва и вся остальная Россия - это разные образы и способы жизни (что "тогда", то и "теперь"). Однако даже самый пристрастный критик не может не заметить достоинств этой работы театра: большую режиссерскую культуру, сохранность традиции сценического психологизма, стилевую точность актерского исполнения. Две столь содержательные и любопытные премьеры Омской драмы носят явно программный характер - как в мировоззренческом, так и в эстетическом плане. Будем надеяться на столь же успешное продолжение курса, взятого новым главным режиссером Георгием Цхвиравой курса.
